Пишет мама:
«13 декабря 2024 год был день рождения моего среднего сына Марка. Мы собрали гостей и решили отметить в батутном центре, арендовали комнату. Были мои дети, друзья Марка, я, муж и моя старшая дочь с подругой, чтобы помочь присмотреть за детьми.
В какой-то момент прибежал ребенок, и сказал, что Сема упал. Все дружно побежали посмотреть, что случилось. Дети прыгали в батутном городке, а Сема лежал за его пределами. Он лежал и только издавал звук: «м-м-м-м». Посмотрела и потрогала: руки и ноги целы. Я его подняла и положила на диванчик, и у него началась рвота. Вызвали скорую. Я вижу, что ему совсем плохо, но хорошо, что скорая приехала быстро. У него были наполовину приоткрыты глаза, но он ни на что не реагировал и медленно дышал.
Как оказалось, оборудование батутного центра прошло недостаточную проверку на безопасность. И на аттракционе «Воздушная яма», где дети должны на эту подушку прыгать и проваливаться в нее, по каким-то причинам, подушка оказалась передута. Мы с детьми были уже не в первый раз в этом батутном центре. Сема лежал на этой подушке, и мальчик постарше, друг Марка, ему 13 лет, прыгнул на эту подушку, а Сема улетел, перелетел через батутное ограждение, и упал с высоты 3–3,5 метра на жесткое покрытие. Видимых следов травмы не было: кровь и т. п., но оказалось, что сильно поврежден череп.
Скорая отвезла его в Челябинскую Областную Детскую Клиническую Больницу, где он впал в кому.  реанимации вышла реаниматолог и сказала: «Готовьтесь к худшему». 5 часов операции, закрытая черепномозговая травма, перелом свода и основания черепа, гематома, трепанация черепа. После операции вышла врач, сказала, что операция прошла успешно, часть черепа у него сняли, т. к. у него большая гематома и отек мозга, необходимо, чтобы он так полежал недели две, потом ему кость на место поставят. Сейчас уже три месяца прошло, и он до сих пор без кости.
5 дней после операции нас не пускали к Семену в реанимацию, сказали, что это острый период, и ничего гарантировать вообще не могут. Температура была очень высокая, его желудок пищу не принимал. 2 недели на аппарате ИВЛ, 3 недели в реанимации. Когда нас пустили к нему, сразу было видно, что он весь напряжен, т.е. у него была спастика. Почти половину черепа у него убрали, но эта часть была закрыта кожей скрепками, и стоял датчик, которые измерял внутричерепное давление. Нам сказали, что теперь можно приезжать, каждый день звонить утром и вечером.
25 декабря мне позвонили и сказали, что можно вместе с Семеном лечь в реанимацию и ухаживать за ним. Я обрадовалась. Меня положили с целью обучить, как ухаживать за трахеостомой, как кормить его через зонд, снимать каждые три часа необходимые показания. Состояние было крайне тяжелое у Семы. Потом заведующий отделением нейрохирургии и заведующая реанимации меня к себе пригласили и сказали, что мой сын в вегетативном состоянии, и ему будут ставить паллиативный статус. В больнице нас перевели в нейрохирургию и сказали, что когда уберем спастику и соответственно снимем внутричерепное давление, то можно будет ставить кость на место и заниматься реабилитацией. Но нужные препараты для снятия спастики подобрать не получилось. Семе становилось все хуже.
Через телемедицину получилось связаться с НИИ неотложной детской хирургии и травматологии Москвы (клиникой Рошаля). 3 марта мы прилетели с Семеном в клинику Рошаля. С трудом он перенес этот полет, было подозрение, что Сему сразу положат под ИВЛ после перелета, т. к. у него сердцебиение зашкаливало, сатурация падала. Но в итоге нас положила в палату интенсивной терапии. Здесь нам сняли спастический тетрапарез, назальный зонд поменяли на гастростому, планово заменили трахеостому. Еще нам надо повысить гемоглобин, и мы ждем, когда приедет титановая пластина, чтобы сделать операцию по закрытию дефекта черепа.
Несмотря на нынешнее состояние Сёмы, у него высокий реабилитационный потенциал. Он очень старается и уже умеет отвечать на вопросы «да «и «нет», закрывая глазки или немного повернув голову. Сохранены жевательные и глотательные рефлексы, кушает пюре с ложечки. Совершает небольшие двигательные движения ручками по просьбе, сгибает ноги в коленях. Для восстановления Сёмы требуется ранняя реабилитация, чтобы после операции не потерять драгоценное время. Мы проходили по ОМС  реабилитацию в  клинике Рошаля в июне-начало июля. Сейчас нас только на конец сентября записали. А время ценно для нас сейчас.
«Три сестры» занимаются с пациентами, как  Сема, — малое сознание, трахеостома, гастростома и добиваются хороших результатов.
У нас четверо детей в семье. Для нашей многодетной семьи это неподъемная сумма, работает один супруг, я всё время с сыном. Сема родился здоровым, 4 кг. С самого рождения активный, улыбка до ушей. Сема у нас самый одаренный: пишет картины гуашью, лепит удивительные фигурки из пластилина. Может просто на полу расстелись полотенце, взять гуашь, краски и сидеть рисовать, получалось очень красиво. У нас даже в садике на выпускном, когда Сема тянул листочек с будущей профессией, ему попался «архитектор».
Так что у Семена уже были планы на будущее. Чтобы им осуществиться, нам необходимо сейчас все силы и ресурсы вложить в реабилитацию Семена. В реабилитационном центре «Три Сестры» пусть не сразу, но последовательно мы надеемся, что Семена вернут в ясное сознание, научат самостоятельно дышать (уйти от трахеостомы), есть полный объем суточной пищи через рот, отработать мобильность в кровати, вертикализировать, научить коммуницировать.
Мы очень просим помощи в сборе денежных средств на реабилитацию, от этого зависит качество жизни нашего Сёмы. Пожалуйста, помогите нашему сыну».

Счет на оплату

Подтверждение платежа