Про патологию сосудов Марина даже не подозревала. С детства занималась легкой атлетикой, ездила на соревнования. Потом вышла замуж, родила сына Артема.
Проблему обнаружила в 2015 году, случайно. Стала часто болела голова, сделала МРТ сосудов головы и шейного отдела. Вот тогда только невролог сказал Марине, что нужна срочная операция, иначе в любой момент мальформация может разорваться и произойдёт кровоизлияние.
Из письма Марины:
«Врач сказал мне тогда: «Вы ходите по лезвию ножа и, если повезёт, останетесь инвалидом».
Собирали документы, сдавали анализы, готовились к моей операции. Когда отправили все необходимые документы в Москву в НИИ нейрохирургии им. Бурденко тому хирургу, который должен был меня оперировать, узнали, что он ушёл в отпуск. Отправили документы другому хирургу в Петербург, тот отказался оперировать: «Вы можете привезти здорового человека, а увезти инвалида. Раз уж сама родила и мальформация при этом не разорвалась, значит ничего не будет. Живите спокойно и не надо туда лезть!».
Спустя два года на работе я почувствовала, что левая рука как бы немеет, потом пронзительная острая боль! Следом тут же онемела отказала левая нога, затем правая.
Коллеги, перепугавшись, за руки и ноги занесли в кабинет, уложили на стулья, вызвали скорую. Меня положили в реанимацию. Я не понимала, что происходит. Было очень страшно не чувствовать свои руки и ноги. Положили, дали кислород, и я уснула. Ночью я проснулась от того, что не могла дышать. Медсестры перепугались, звали врача. Потом я куда-то провалилась.
Проснулась уже в трубках. Муж гладил меня по руке, а в его глазах было столько страха, волнения и боли! Пока я боролась за жизнь моим родным людям не давали шансов, что увидят меня живой. Врачи давали мне 1-2 дня и всё. Были уверены на 100%, что я начну дышать, буду в полном сознании.
Врач спрашивает мужа:
— Вашему сыну сколько лет?
— Пять.
— Ну ничего, в этом возрасте дети легко переживают смерть родителя.
Вот так мужа и моих родителей готовили к худшему. Но, я выжила.
Началась реабилитация. Сначала училась заново дышать, потом глотать. Потом сняли трахеостому, потом начала кушать твёрдую пищу. И вот спустя три недели, меня, на свой страх и риск, врачи выписали в отделение неврологии. Но даже там, заведующая отделением, преследуя маму, твердила: «Вы не обольщайтесь! Она умрет на операционном столе». Ещё когда я была в реанимации, была запланирована операция в Институте Бурденко г. Москвы. Ещё три недели и вот, меня выписывают домой. Руки, ноги без движений, сидеть ещё не умею. Но мне было всё равно. Я ужасно соскучилась по сыну. 6,5 недель тянулись так медленно без него.
Дома, конечно, я чувствовала себя чудесно. Родители, муж, сын – все рядом! Как я скучала! Но восстановление никто не отменял. Мы занимались, сначала с мамой, потом ко мне ездила специалист. За 1,5 месяца я встала на ноги. Начала делать шаги. Я могла дойти от дивана до двери и обратно. 1 октября 2017 года на скорой помощи, я с родителями отправилась на операцию. Все, в том числе и я, были уверены, что ещё чуть-чуть и я пойду!
В Институте Бурденко, Тиссин Теодор Петрович, хирург с большим стажем, меня прооперировал. Заклеил мальформацию, чтобы не повторилось кровоизлияние, убрал гематому. После пяти часов операции, под общим наркозом я очнулась. Думала: «Ну вот. Всё позади». Но операция отбросила меня назад, двигалась только голова. Конечно, такого результата никто не ожидал. Мало того, руки, ноги опять не двигаются, ещё мои ноги сковала сильная спастика. Когда меня выписали домой, я опять не могла сидеть, держать ложку, не спала ночами — мешала сильная спастика. Я впала в депрессию. Постоянно плакала, отпало желание что-то делать. Так прошёл ноябрь.
В декабре я собрала волю в кулак и начала искать реацентр. Из всех центров лучше всего подошёл «Три Сестры». Там я могла находиться одна, а муж и родители могли спокойно заниматься работой и сыном. Мой папа и супруг взяли кредит и я уехала.
На тот момент мне помогли благотворительные фонды «Живой», «ОРБИ» и «Правмир». За 4 курса реабилитации специалисты проделали огромную работу! Залечили пролежень, убрали постоянный мочевой катетер, ноги прокололи ботоксом. Затем, я продолжила реабилитацию в своём городе.
Сейчас я стабильно нахожусь с вертикальном положении (голова не кружится), укреплена спина, ноги прокалывали ещё три раза ботоксом и добились, что в ногах спастики почти нет. Чувствительность заметно улучшилась и теперь я различаю горячее и холодное. Мышц ног начинают включаться. Совсем недавно, меня в специальной подвесной системе, начали учить ходить. Ноги становятся всё сильней и сильней. Мой реабилитолог говорит, что идёт положительная динамика. Мы пробуем всё новые и новые упражнения. И вот на этой положительной динамике советуют снова попасть в «Три Сестры». Потому что там реабилитация комплексная и, может, получится дать моему организму толчок для более быстрого восстановления.
Я очень хочу поскорее восстановиться, ради сына и мужа, и родителям не хочется быть обузой».

Медицинская выписка

Счет на оплату

Подтверждение оплаты